Герои умирают - Страница 43

Легкий восточный ветерок доносит из-за моей спины запах дыма и смрад Лабиринта. Я иду к границе с Фейсом, и солнце греет у меня на спине легкий плащ, надетый поверх кожаной куртки. Шлюхи и нищие посматривают на меня, должно быть, прикидывая, можно ли получить от меня кое-что или просто грабануть. Однако я иду слишком быстро, игнорируя их, и исчезаю прежде, чем они успевают решиться на что-нибудь.

Оплавленный огнем угол здания указывает короткий путь к Фейсам, той части Лабиринта, которая граничит непосредственно с Анханой и некогда была местом обитания Хаммана со товарищи. Немытый тип в изодранных лохмотьях рычит на меня из своей берлоги. Позади него в тени женщина с унылыми глазами качает у дряблой пустой груди молчаливого ребенка. Я пожимаю плечами, извиняясь за вторжение, и иду дальше.

Здесь я чувствую себя спокойнее, чем в любом месте, где я бывал после того, как мне исполнилось восемь лет. Может быть, найдя Пэллес, я останусь здесь на несколько дней.

Солнце греет все сильнее, я начинаю потеть и чесаться. От меня воняет, как от козла.

Я люблю этот город.

Я свободен.

13

Кайрендал, глава Фейса, подняла взгляд от книги, заслышав условный стук во входную дверь своих апартаментов. Крошечные кукольные ручки Туп продолжали разминать шею и плечи эльфийки.

– Не вставай, – раздался у ее уха свистящий шепот Туп, – Зак разберется.

– Это наверняка Пишу, – вздохнула Кайрендал. Пишу никогда не ворвался бы к ней без необходимости.

– Прикажи ему уйти. – К пальцам, разминавшим затылок Кайрендал, добавились губы Туп, и эльфийка почувствовала поднимающуюся от позвоночника теплую волну.

– М-м… остановись.

Кайрендал потянулась через плечо и достала оттуда хорошенькую дриаду. Туп сидела на ладони Кайрендал, словно на спине коня. Несмотря на то что в дриаде было всего двадцать дюймов роста, она была совершенством. Прекрасная грудь, которая могла не бояться земного притяжения, чистая кожа, золотые волосы, излучавшие свет. Она была бы прекрасным человеком, если б не ее рост; пара полупрозрачных крыльев за спиной да изгибающиеся внутрь большие пальцы ног, приспособленные для сидения на насесте. Она была очаровательна и невероятно отзывчива; под взглядом главы Фейса она соблазнительно изогнулась, обвив стройными красивыми ногами руку Кайрендал.

– Сейчас нет времени, чтобы поиграть, лапочка. Дела важнее. Лети оденься. Пишу любит маленьких женщин, но мы же не хотим, чтобы он начал мечтать кое о ком.

– О, ты ужасна! – хихикнула Туп. Она расправила крылья и неслышно, как сова, вылетела во внутреннюю комнату.

От дверей донеслось покашливание Пишу.

– Джаннер снова плутует.

Медленно и бережно Кайрендал закрыла книгу в переплете из человеческой кожи и только потом подняла глаза. Ее стальной взгляд встретился с взглядом дневного начальника «Чужих игр». Зрачки эльфийки были вертикальными – глаза ночного охотника.

Пишу снова откашлялся и внезапно посмотрел в сторону. По старой привычке Кайрендал читала, лежа обнаженной на груде шелковых подушек. Пишу был одним из трех фейсов, допущенных во внутренние покои госпожи, однако это обстоятельство не уменьшало его смущения. Кайрендал нравилось это смущение: оно добавляло к невзрачной коричневатой Оболочке Пишу лимонный оттенок. Подобно всем своим соплеменникам из Перворожденных, она не нуждалась в концентрации на мысленном зрении; она просто обладала еще одним чувством – вроде обоняния или вкуса.

Тяжелые парчовые шторы на широких окнах были опущены, и комнаты освещались только искусно расположенными лампами, бросавшими розовый отблеск на серебристые волосы эльфийки, на ее белоснежную кожу.

Она была высока и умопомрачительно длиннонога даже для женщины Перворожденных, хотя они и перерастали своих мужчин, и чрезвычайно худощава. Она оперлась на локоть, дабы продемонстрировать едва заметные груди; этим утром она выкрасила соски в серебряный цвет, чтобы они сочетались с ее замысловатой прической. Серебряный блеск привлек внимание Пишу. Он покраснел, а лимонный оттенок его Оболочки стал ярче,

– Что сегодня? – спросила Кайрендал суховато, но взгляд ее был томным, и Пишу вздрогнул.

– Хуже обычного. Он мухлюет с кубиком, причем ужасно неуклюже. Двое наших… гостей… уже намекнули на это, и мне пришлось утихомиривать их.

– Важные гости?

– Нет. Оба неудачники, с небольшой рентой. Это для нас не потеря. Но только что пришел Берн.

– Берн? – Тонкие кроваво-красные губы приоткрылись, обнажив длинные и острые клыки.

Если этот маньяк поймает Джаннера на шулерстве… Берн любил кости и часто проигрывал с первого же броска. Джаннер может стать козлом отпущения. Тогда его голова покатится по полу, как только Берн достанет меч. А между тем Джаннер был владельцем компании «Навоз и удобрения», от сотрудничества с ней Кайрендал получала большую часть своих доходов.

– Я разберусь. Берн в игорном зале?

– Нет еще, но скоро будет. Он в Хрустальном баре, увивается за Галой. Все надеется в один прекрасный день получить ее бесплатно.

– В таком случае он будет сильно разочарован. – Кайрендал встала и потянулась, выгнув спину. – Истинная страсть мешает проявиться ее технике. Зак?

В дверях мгновенно появился слуга-гном, широкоплечий и чисто выбритый. Он, разумеется, подслушивал – это входило в его обязанности.

– Да, Кайрендал?

– Скажи на кухне, чтобы мне подали завтрак. Что у них там есть свежего? Устрицы вполне подойдут. И свежий сотовый мед. Туп будет есть со мной.

При этих словах вокруг нее сгустился туман наподобие ткани, укрывший ее всю, включая костлявые руки.